Карфаген атакует - Страница 76

Не прошло и двух дней с тех пор, как он очнулся, и в стойбище явился сам Иллур с ближайшей свитой из нескольких десятков всадников. Привез Лехе в подарок новый акинак взамен утерянного в бою, с золотыми ножнами искусной работы. Следом подъехала груженная телега.

— Фарзой доволен, — сообщил он Лехе, когда они уже сидели на поваленном дереве в небольшом отдалении от юрты. — И Паллак доволен. Город мы захватили. Все, как ты рассчитал. Ворвались через западную башню и ударили грекам в тыл. Взяли порт, а потом и другие ворота открыли.

Иллур перевел дух, вспоминая подробности того боя, и продолжил:

— Бились мы почти целый день. Греки хорошо сражались, но было поздно. Стены их уже не спасли. Мы сожгли половину Херсонеса и много добычи взяли. Вон твоя доля!

И он указал на поставленный в трех десятках метров от юрты воз с какими-то шкурами, блестящими на солнце кувшинами и россыпью блюд и монет.

— Ты теперь богат, брат мой Алл-лэк-сэй! Сможешь купить себе сотню наложниц и вооружить много воинов.

— Да мне и одной пока хватает, — отмахнулся Леха, — а насчет воинов… Ты расскажи, что на свете делается. Херсонес взяли, но ведь ты на этом не успокоишься. Я же тебя знаю.

— Верно, говоришь, Алл-лэк-сэй! — усмехнулся Иллур. — Новые дела назревают. Помнишь, я тебя посылал на границу с Боспорским царством?

— Помню, — Леха поежился от налетевшего порыва ветра, зябко ему было на свежем воздухе, но и в юрте валяться надоело. — Там, на границе, эти вояки такой оборонительный вал насыпали и ров вырыли, что не подступиться.

— Вот именно, — усмехнулся Иллур, — они думают, что мы нападем на них прямо здесь. Но Фарзой хитер! Да и я не так уж глуп, чтобы посылать скифов на верную смерть.

Иллур поднял указательный палец вверх.

— После того, как до них долетела весть о взятии Херсонеса, боспорский царь прислал множество солдат для защиты этих укреплений и призывает гнев богини Ма на наши головы. Но мы обманем их и нападем с другой стороны.

— Это как? — не понял Леха, плохо представлявший себе границы Боспорского царства. — По морю?

— Нет, — отмахнулся Иллур, — наши лучшие корабли погибли при захвате Херсонеса. Осталась лишь пара триер и биремы, находившиеся в запасе. С такими силами укрепления Боспорского царства на нашей границе и богатые города, что за ними прячутся, не взять. Ни Феодосию, ни Пантикапей. Мы построим новый флот, но на это уйдет время. Гилисподис уже приступил к постройке десяти крупных кораблей.

Иллур встал, прошелся перед Лехой, словно греческий актер перед публикой в театре, и стал развивать свою мысль дальше.

— Мы атакуем эти укрепления, — заявил он, — и с суши, и с моря. Биремы перевезут солдат в тыл нашим врагам и помогут посеять панику среди защитников вала. Но лишь для того, чтобы обмануть. Показать им, что нанесем главный удар в этом месте. А на самом деле главные силы обойдут их по степи вдоль внутреннего моря и ударят с севера.

Иллур взмахнул рукой.

— И тогда путь в сердце Боспора будет открыт, и его не спасут даже подкрепления, вызванные из других греческих колоний. Главное выиграть время и нанести смертельный удар, от которого они не оправятся. А потом…

— Подожди, — озадачился Леха. — Ты еще этих противников не победил, а уже думаешь о «потом»! Ты что, брат, хочешь воевать со всеми сразу?

— Да, — просто ответил Иллур. — Я хочу завоевать весь мир и вернуть скифам власть над народами. Но Паллак слишком осторожен. Он боится, что греки объединятся против нас, словно не знает, что греки живут отдельными городами и никогда не собирают свои армии вместе. Это сделал только один человек, их царь Александр, но он тогда объединил греков силой.

Иллур снова сел рядом.

— Клянусь очагом, я тоже смогу объединить всех греков под своей властью — и ближних, и дальних — если у меня будет достаточно сильная армия. Ведь наших предков не смогли одолеть даже полчища персов Дария, значит мы непобедимы. Наш древний царь Иданфирс сумел заманить, измотать и разбить по частям армию Дария. Правда, он был решителен. А Паллак слишком медлителен и острожен. Он забыл, что такое кочевая жизнь и не слишком торопится начинать ее снова.

— Но ведь Херсонес взят, — подумал вслух Леха, словно одобряя действия царя. — Город богатый, много добычи. Куда ему теперь торопиться.

— Да, Херсонес взят, добычи много, — подтвердил Иллур, тряхнув бородой и погладив свой акинак. — И это значит, что все уже решено. Останавливаться нельзя. Греки, живущие в соседних колониях, не простят нам Херсонеса. Они будут мстить. Даже могут попытаться объединиться против нас, и мы должны помешать им. Мы должны ударить первыми.

— Я бы рад помочь, — заявил Леха, вставая, — да боюсь не удержаться в седле.

— Ничего, брат, — Иллур встал, — знахари тебя вылечат. Я приказал им стараться.

— Они стараются, — подтвердил Леха, бросив взгляд на трех бородатых старцев, что обретались неподалеку.

— А пока мы уйдем без тебя, — Иллур улыбнулся, — медлить нельзя. Я сам поведу своих воинов в великий поход на Боспорское царство.

Он обнял Леху за плечи и попрощался.

— А ты выздоравливай, когда мы вернемся из степи, ты уже должен держаться в седле. Потому что потом отдыхать будет некогда. Ты пойдешь с нами на Ольвию.

— Я так и знал, — заметил вслух Леха, — что этого ждать недолго. Ладно, постараюсь к твоему возвращению оклематься. Плечо почти не болит.

— Прощай, Алл-лэк-сэй! — Иллур вскочил на коня и поскакал в сторону ближайших холмов. Весь его отряд последовал за ним.